Из письма Натальи Ивакиной, мамы Дамира: «Сын родился с деформацией рук и ног: кисти рук и стопы были подвернуты. Дамиру диагностировали множественный артрогрипоз – тяжелое заболевание опорно-двигательной системы, при котором страдают суставы и мышцы, – и двустороннюю косолапость. Московские врачи сумели устранить дисплазию тазобедренного сустава, но лечение косолапости не дало результата. Мне посоветовали обратиться к ярославскому ортопеду Максиму Вавилову. Он порекомендовал сначала сделать упор на реабилитацию Дамира – добиться, чтобы сын стал опираться на ноги...» →

Алена Мохначева живет с мамой, папой и девятилетней сестренкой в Саратове. Неплохо живут, но трудно. Папа водитель – разъезжает по стране, зарабатывает изо всех сил. Мама работать не может, ухаживает за младшей сестрой, у которой диабет. Все эти обстоятельства жизни как будто давят Алене на плечи, и вот уже четыре года спина у девочки гнется. У Алены сколиоз, искривление позвоночника самой тяжелой, 4‑й степени. Как бы вопреки этому искривлению, протестуя против него, Алена занимается рисованием и архитектурой, готовится поступать в колледж. На бумаге и в компьютере учится строить мир пропорциональный, ровный, правильный – не такой, как она сама. →

Из письма Евгении Нагорных, мамы Юры: «У Юры врожденная двусторонняя расщелина верхней губы и нёба. Зубы росли криво, жевать сын не мог. В год ему зашили губу, в полтора года провели пластику нёба, но верхняя челюсть была сужена, и обе челюсти деформировались. Нарастала нёбно-глоточная недостаточность, нарушился прикус, возникали проблемы с дыханием. В местных клиниках не нашлось детского ортодонта, и мы обратились в столичный Центр челюстно-лицевой хирургии, где Юре начали проводить лечение. Оплачивать его нам помогал Русфонд. Не знаю, что было бы с нами без вашей поддержки...» →

Ярослав Катаев живет в Севастополе вместе с родителями и старшими братьями. У мальчика тяжелое и опасное заболевание – острый лимфобластный лейкоз. Болезнь развивается быстро и агрессивно. Ярик прошел несколько блоков химиотерапии, но достичь стойкого улучшения не удалось. Организм плохо откликается на лечение химиопрепаратами. Единственный способ спасти Ярика – провести трансплантацию костного мозга. Но до пересадки нужно закрепить ремиссию. Для этого требуется очень дорогое лекарство, которого нет в больнице. А купить его сами родители Ярика не могут – цена для них просто непосильная. →

Степа Семерджанян живет с родителями и младшим братом в Железноводске Ставропольского края. У мальчика несовершенный остеогенез – тяжелое генетическое заболевание, очень хрупкие кости. Первые переломы он получил еще до рождения. В жизни Степы уже было и длительное лечение, и целая череда операций, но необходима еще одна – надо заменить раздвижной штифт в правой голени, чтобы мальчик снова мог ходить без боли. Лечение это дорогое, оплатить его родителям не по силам →

Из письма Дениса Задорожного, папы Юры: «Беременность жены проходила прекрасно, сын родился здоровым. Но через два-три месяца мы заметили, что голова Юры становится неровной. После обследований местные врачи заподозрили деформацию черепа, направили нас в Москву. Столичные доктора уточнили диагноз: у сына плагиоцефалия – асимметрия черепа, гипертрофия лобного шва. Нужно срочно начинать лечение, так как деформированный череп не дает мозгу развиваться и сдавливает его, здоровье Юры под большой угрозой...» →